10 апреля 1943 года. Газета "На страже".
Путь к гвардейскому званию.
Вспоминаю дни, когда батарея только что возрождалась. Прибывала техника и бойцы - люди самых разнообразных профессий и знаний. Среди них были мотористы, рулевые и просто без всякой военной специальности. Они пришли из запаса. Из них надо было сделать артиллеристов - "злых", стойких и выносливых.
Гвардии старший лейтенант А.Зубков.
Я требовал от низ выполнения трёх непреложных правил: сознательной, но строгой дисциплины; безукоризненного знания своего дела; совершенного спокойствия при любой обстановке.
Зная своё дело, краснофлотец становится чётким, а позднее мастером. Если он внутренне спокоен, значит, он будет смел, значит, он не растеряется при неожиданностях, а их в бою будет много и самых разнообразных.
Смелость же - это, та сила воли, которая заставляет человека не зажмуриваться, если он стоит лицом к лицу перед смертью, не дрогнуть ни одним нервом, когда пронзительный свист бомбы надвигается с ужасающей скоростью, не оглядываться с тревогой на сумасшедшии танцующии вокруг разрывы и жужжание вражеских снарядов.
Это качество человека выковывается не сразу, трудно, но оно нужно каждому артиллеристу. Без этого воевать по настоящему не собирайся, ибо никогда, пожалуй, не придётся безнаказанно бить врага.
Боязнь или просто трусость не пресекается приказом. Полезно убедить человека, простым словом, действием, личным примером, и, в крайнем случае, пристыдить. Ещё до боевых действий на батарее за этим тщательно следили. Разбиралось и обсуждалось поведение каждого бойца. Замечание давалось даже тому бойцу, который ещё при практических стрельбах с очередным снарядом становился от казённика "на почтительное" расстояние, боясь выстрела и отката орудия. Его немедленно ставили почти вплотную к казённику, но вполне на безопасном расстоянии от него. Боец убеждался, что он при выстреле остаётся невредимым.
До половины ноября 1941 года краснофлотцы ежедневно, в обязательном порядке, купались в море. Но вот задули норд-осты, замерзала вода. Купание проводилось по желанию, но и тогда ходили почти все бойцы. Это закаляло организм и укрепляло волю. Не бояться ледяной, обжигающей тело - есть решительность, столь нужная в бою.
Когда я прошёл по боевым постам в последний день перед боем - всё было наготове. Сверкающие орудия, ещё не тронутые ранами войны, смотрели, как и их прекрасные люди, в сторону откуда приближался неизвестный враг. Богатый боезапас, продовольствие, горючее - всё было рассредоточено в нескольких местах. Личный состав имел надёжные укрытия. Командир мог радоваться оважными и умелыми краснофлотцами и благодарить Родину за её прекрасный народ. Бойцы, как когда-то в старину матросы, помылись в бане, одели чистое бельё и ждали боя.
... По дорогам шли беженцы. Они гнали стада скота, уходили от кровожадного зверя - немца.
Город окутался пылью, дымом и огнём. Мелькали в воздухе чёрные, с проклятой свастикой на хвостах, самолёты, падали, горели, а из-за гор шли другие. Так приближался бой к родному городу. Артиллеристы стояли на местах,стиснув зубы, ждали.
И вот приказ - огонь по врагу.
Никто не мог скрыть радости, что мы наконец, принимаем непосредственное участие в великой отечественной войне(так в оригинале), что мы своими руками начинаем уничтожать врага.
... С тех пор на батарее стоял несмлкающий грохот. Днём и ночью орудия били по врагу. Стрельба прекращалась лишь на короткие часы и опять возобновлялась с новой силой и яростью.
Город осаждён со всех сторон. Гитлеровские мерзавцы тянутся к прекрасному Кавказскому берегу.
Родина приказала закрыть проход врагу, остановить его любой ценой. За спиной - богатый Кавказ и драгоценная кровь войны - нефть. Дальше отходить нельзя!
Артиллеристы понимали это и каждый поклялся: уничтожать фашисткого зверя, если нужно - зубами перегрызть его ненасытное горло!
Наступили дни жарких боёв, непрекращавшихся ни днём, ни ночью. Орудия извергали из своих грозных жерл тонны раскалённого металла на головы фашистов. Стволы нагревались до-красна, горела краска и вихрем вздымалась пыль. Батарея отбивала яростные атаки, жгла вражеские автомашины, давила и уничтожала неприятельские батареи, не давая возможности немцам развернуться и окопаться. Целые батальоны германских солдат бесславно гибли от огня нашей батареи.
Артиллеристы работали без отдыха и сна сутками. Опухли, налились веки, но воспалённые глаза моряков зорко смотрели туда, где был враг, ища боя. Закалённые от порохового дыма лица выглядели смело и сурово.
Вот противник нащупал нас и обрушился огнём нескольких батарей. Почти ежедневно над нами стали появляться "юнкерсы", высыпая свой груз смерти на маленький, но отчаянно защищающийся холмик.
Бомбы и снаряды сыпались как горох, но люди работали, не останавливаясь. Валялись вывороченны, расщеплённые деревья. Земля вокруг орудий походила на вспаханное гигантским плугом поле. Полыхало пламя разрывов, горел лес, заволакивая гору гутым дымом. Но никто из нас не встал перед врагом на колени. Мы не просили пощады. Кровь погибших товарищей звала нас к мщению, беспощадному суровому мщению. Она придавала нам силу, которую не сломить ни огнём, ни железом. Мы шли тяжёлым, но славным путём к гвардейскому званию.
Пройдут годы, и мы воздвигнем на священных могилах памятники для тех, кто в жестоких боях отдал свою благородную кровь во имя спасения Родины. Снимем шапки перед прахом неустанного военфельдшера Стрельникова, бодрого и весёлого старшины комендоров Борисенко и храбрых краснофлотцев Ладанова, Коленова, Любчанского. Мы ещё не раз отомстим врагу громовым ударом!
В боях воспитались прекрасные люди, настоящие гвардейцы: волевой, жизнерадостный командир лейтенант Воровкин, корректировщики, которых знает весь флот, лейтенанты Пелых и Ходасевич, командиры орудий Репин, Зинченко, Филиппенко, Гобов, Кирин, младший сержант Бабильченко, краснофлотцы Лесов, Тосов, Кочерга, Каширов, Умрихин и другие. Я затрудняюсь сказать, кто из всей команды лучше. Все они заслужили себе почёт и уважение. Это они под огнём врага, под руководством лейтенанта Храпай, своими руками исправляли повреждённые пушки, чтобы бить и бить немца. Это они вынесли на себе все лишения и радости боевой жизни.
Знамя советской гвардии мы никогда не посрамим! Мы целуем его, как святыню и благодарим свою любимую Родину за высокую честь быть гвардейцами славного Черноморского флота!
Ныне батарея капитана Зубкова филиал Геленджикского историко-краеведческого музея. Батарея Зубкова является одной из немногих сохранившихся со времён войны. Ещё в 80-е годы подобные батареи сохранялись на балансе военных, но после оказались бесхозными и большей частью порезаны на металлолом. Батарея капитана Зубкова сохранилась благодаря музейному статусу. Пройти на батарею можно самостоятельно. На окраине Кабардинки, от Сухумского шоссе можно подойти к батарее. С высоты открывается красивая панорама. Рядом с орудиями батареи находится батарейное кладбище.
|
|